Большая дочка

Алёна была полностью незрячей. Ей было уже 9 лет. Меня это не остановило и я начала собирать документы.

И вот долгожданная встреча... За Алёной я поехала за 1000 км. Детский дом меня встретил очень тепло. Алёна там была единственным незрячим ребенком, все остальные детки были с психическими нарушениями.

Познакомившись с ребенком поближе, я была в шоке от отсутствия очень многих навыков, вплоть до самостоятельного хождения в туалет. Взвесив все «за» и «против» я поняла, что не смогу забрать такого сложного ребенка себе. Со слезами я написала отказ и уехала домой.

Месяц я проплакала и поняла, что не смогу оставить Алёну в детском доме. И вот мы с Алёной едем домой...

Алёна уже год как в нашей семье. За год у нас произошли изменения - у ребенка пропали навязчивые движения (трясти ногой, головой, раскачиваться), она стала понимать, что такое туалет, освоила много нужных и полезных навыков, стала спокойно относиться к еде и поправилась на 8 кг.

Конечно, и к сожалению, еще есть много над чем работать. Алёна не умеет правильно ходить, из-за того, что она не видит, она ходит сильно наклонившись вперед и опустив голову. Сейчас мы работаем над её осанкой. Она категорически не хочет учиться. И над этим также приходиться работать.

Если бы Алёна попала в семью раньше, то развитие проходило бы гораздо проще. У Алены очень хорошая память, у нее нет сложных сопутствующих заболеваний, но присутствует сильная педагогическая запущенность.

Я хочу, чтобы мой ребенок жил как все обычные люди, чтобы Алёна завела семью, имела возможность путешествовать, заниматься любимыми делами. А не доживала свою жизнь в психоневрологическом интернате, куда обычно попадают незрячие дети после 18 лет. Поэтому моя цель сейчас заключается в том, чтобы вырастить из Алёны самостоятельного, адоптированного к жизни человека.